Пароход «Андрей Первозванный» в Баренцевом море

Специально для научных работ был построен в Германии двухмачтовый пароход «Андрей Первозванный», который мог выполнять исследовательские работы и вести пробный лов. Подобного траулера в то время не имела еще ни одна страна мира. По просьбе норвежских ученых «Андрей Первозванный» зашел в Христианию (Осло). После осмотра его членами парламента и учеными во главе с Ф. Нансеном Норвегия срочно решила построить свой научно-исследовательский корабль.

Николай Михайлович Книпович, возглавлявший экспедицию, впоследствии писал: «Впервые явилась возможность поставить в одном из наших морей исследования в интересах промыслового дела на пароходе, специально для них построенном...

Знакомый с положением промыслового дела за границей, я настоял, чтобы строящийся пароход был вполне оборудован для лова оттер-тралом, применение которого сильно развилось в это время в морях Западной Европы и который был наиболее надежным орудием для лова рыб, населяющих дно и придонные слои моря. Такие рыбы были главным объектом мурманского промысла».

«Андрей Первозванный» вышел в море в мае 1899 года. Этот, по существу, первый русский траулер 15 мая около полудня произвел первое траление в районе Варангер-фьорда к северо-западу от Айновых островов.

Но первое, а затем и второе траления уловов не принесли, в кутке копошились морские звезды, колючие ежи, раки-отшельники с цветками-актиниями, креветки... Все это говорило о богатой и своеобразной фауне Ледовитого океана.

Ученые повели широкие исследования: измеряли глубины, брали пробы грунта, составляли таблицу температуры различии слоев воды, определяли ее соленость, изучали планктон, вскрывали желудки выловленных рыб...

В последних рейсах севернее Кильдина экипаж «Андрея Первозванного» стал брать необычайно обильные уловы. Богатства Кильдинской банки позволили экспедиции сделать вывод, что в открытом море треску можно промышлять успешнее, чем у берегов.

Экспедиция нашла рыбу и в районах мыса Канин Нос и Новой Земли. Н. М. Книпович записал в дневнике, что характерные для Мурмана виды промысловых рыб распространены на восток далее, «чем можно было думать».

На Канинской банке «Андрей Первозванный» брал тралом не только треску и пикшу, но и много камбалы, морского окуня, который почти никогда не попадался на поморские яруса. Ученые записали в научном отчете, что «эта рыба не только не редка на Мурмане, но даже обыкновенна».

Уже первые рейсы «Андрея Первозванного» в Баренцево море показали, по словам Н. М. Книповича, «вопиющую непропорциональность между размерами естественных богатств и степенью их эксплуатации».

Эта несоразмерность особенно бросалась в глаза при сравнении русских и норвежских промыслов. Если у Лофотенских островов ловили рыбу 30 тысяч норвежцев, то на Мурмане промышляло чуть больше 4 тысяч рыбаков; если у норвежцев были хорошие суда, усовершенствованные орудия лова и четкая система промысла, то у русских поморов – шняки и ёлы, дедовские яруса и полная неразбериха в организации дела. Поэтому, располагая на Севере несметными рыбными богатствами, Россия ввозила рыбу из-за рубежа.

О траловом флоте: